Юрий Стоянов. Городок - как все начиналось

- «Городок» как-то сразу стал популярным, будто бы без борьбы.
- А так и было на самом деле. Но только он стал не популярным (не люблю это слово), а любимым. У нас с Илюшей Олейниковым никогда не было фан-клубов, нам не исписывали подъезды поклонники, к нам всегда относились хорошо. Нескромно так говорить о себе, но как к родным. И так как-то не скандально мы вошли в дома россиян и остались там на годы. Однако применительно к нам слово «повезло» не имеет никакого отношения. Наше слово - «не везло». А потом мы сами себе и повезли. Хотя к Илюше это относится в меньшей степени, он был успешный, в отличие от меня, у него другое прошлое.
- Окончательный уход из БДТ в «Городок» совпал с переменами и в вашей семейной жизни. Вы поддерживаете отношения со своими сыновьями или с той стороны препятствуют?
- Вы так очень просто, по-женски, задали вопрос... И на него хорошо бы так же просто ответить. Хорошо бы, да не могу. И когда я обычно говорю журналистам, что на семейные темы не разговариваю, что это моя жизнь, а не жизнь ваших читателей, и что пусть они лучше интересуются тем, что я делаю, а не тем, что происходит в моей личной жизни, - это все отговорки, потому что у меня нет ответа на этот вопрос. Считайте, что я вам ответил. Но сейчас у меня семья и дочки. И чем дальше идет время, тем чаще я думаю: «Ну почему же так поздно все это произошло?!» Почему я сделал несколько трагических ошибок, из которых первая - по молодости лет, а вторая - фатальная ошибка? Хотя, если бы не было этого второго брака, тогда бы я не вошел в совершенно уникальную петербургскую семью. Настоящие питерские интеллигенты. Однажды в Питере рядом со мной остановился джип. Два пацана из этого джипа, с цепями золотыми, узнали меня и говорят: «Здравствуйте, дядя Юра! А мы же из Кемерово приехали». «Вот у вас город, мама моя! - говорит один из них. - Если кто идет навстречу, так или со скрипкой или с собачкой». Нарочно не придумаешь, как точно они сказали. Таких, как мои бывшие тесть и теща, сейчас просто нет, это совершенно штучные люди. А нынешние родители Лены - просто фантастические люди!
- Кто кого нашел - вы свою супругу Лену или она вас?
- Совершенно точно можно сказать: мы нашли друг друга. Она позвонила и сказала, что фирма хочет предложить нам спонсорство и что нужно по этому поводу встретиться. Звонок был из Москвы. И я сказал, что завтра как раз буду в Москве, и пригласил ее на наш концерт в Театр эстрады. И, помню, дверь открылась, и - две девушки, одна высокая, вторая пониже и полненькая, и я про себя подумал: «Надеюсь, что звонила та. что справа». По счастью, женщина, которую я люблю больше всего на свете, является моей женой.
- «Городок» помог вам устроить «счастливый брак»?
- Если бы кино любило меня так, как я его, наш брак был бы действительно счастливым. Но я очень тщательно отбираю предложения, мне важен не только сам материал, но и то, в какой компании я проведу этот отрезок жизни, который потом не повторится.



- Компания, которую Никита Михалков собрал в фильме «12», вам сразу понравилась? Или вас пришлось уговаривать к ней присоединиться ?
- Михалков, конечно, педагог потрясающий. Прием у него очень простой: отведя артиста в сторонку, он говорил, что, конечно, есть один только артист на свете, это ты, что лучше нет никого и сыграть это сможешь только ты, больше никто. Ну, есть еще пара фамилий в Голливуде, но и они до тебя не дотягиваются. И ты уходил от него с этим ощущением, не веря, что он говорил так каждому из нас.
На съемках Михалков тоже использует очень необычные профессиональные приемы. Там не было такого, что вот сейчас будут снимать Гармаша или Маковецкого, а ты в этот момент отдыхаешь. Никто из нас не знал, когда он будет в кадре. И, по сути, мы были в кадре все время. На площадке часто работало несколько камер. И когда мы увидели смонтированные куски, то поняли, что Никита Сергеевич брал какие-то моменты, когда, допустим, ты по логике монтажа должен быть вне кадра, потому что это не твой кусок, но в кадр попадает твоя реакция, твое поведение, твоя эмоция, и мы поняли тогда, что играть надо все время, быть включенным в процесс постоянно.
- Все было так серьезно?
- Почему же. В перерывах, конечно, валяли дурака. На съемках нас там кормили, естественно. Давали меню, и мы должны были галочкой пометить одно из двух блюд. Еда была самая обыкновенная - кинокорм в пластмассе. И вот однажды мне это все надоело, я отпечатал другое меню, включив в него самые дорогие и изысканные блюда и закуски из московских ресторанов, причем с труднопроизносимыми названиями.
И всем артистам, кроме Михалкова, раздал. Купились они. конечно, в одну секунду. Леша Горбунов, посмотрев меню, сказал: «Ну. это как в Америке. Там перед казнью на электрическом стуле разрешают поесть, чего ты хочешь». Это замечание сразу вызвало у остальных подозрение, что деньги, наверное, кончились и нам вообще теперь не заплатят или. наоборот, заставят сниматься еще дней десять дополнительно. Кто-то советовал: «Берите свежевыжатый сок ананаса, берите все самое дорогое, опустим их по полной!» Гафт сидел и гадал: «А что такое фуа-гра?» Ему объяснили, что это печенка. «Надеюсь, не свиная?» - подозрительно переспрашивал он. Петренко выбрал вареники и домашние котлеты, многие решили ударить по суши. Я еще никогда не видел этих людей такими одухотворенными! А потом всем принесли щи из кислой капусты и гуляш с макаронами, и кто-то все-таки проговорился, и они решили меня убить. Я долго прятался в декорациях. С Валентином Гафтом мы все время сочиняли острые эпиграммы, которые, к сожалению, опубликовать нельзя, они не для печати. А еще мы с Сергеем Гармашом и Сергеем Газаровым жестко разыграли Мишу Ефремова. Мы его спросили: «Миш, тут одни мужики, понятно, а если отвлечься на минуту, вот кто тебе нравится?» Он говорит: «Ну. Жанна Фриске, допустим». Я вбил в свой телефон номер нашей ассистентки (подговорив ее, конечно), подписал Жанна Фриске и говорю Михаилу: «Вопроса нет, на, звони, договаривайся о встрече». Он, бедный, красный от смущения как рак, лепетал там что-то, какие-то комплименты. А ассистентка наша, молодчина, подыграла нам здорово. Она сидела в тридцати метрах от нас в соседней комнате. Я беру у Миши телефон: «Жанна, ты где? Мимо едешь? Так заскочи к нам!» Послали кого-то за букетом гвоздик. И вот Миша ходит по коридору студии с букетом в руках, нервничает, ждет Фриске. Я надел соболью шубу одной из наших дам, парик, меня быстренько загримировали под Фриске, и я - к Мише: «Вы меня ждете? Я - Жанна!» Он при виде меня пришел в ярость, треснул меня букетом по башке и потом долго гонялся за мной по павильону, но не догнал. А народ вокруг умирал со смеху.
- Какими премьерами вы отметили новый год?

- Фильмом полный метр под рабочим названием «Золушка». Я играю олигарха, который не приемлет гламур, модные тусовки и вообще Москву
и живет на Севере. Но он вынужден на несколько дней приехать в столицу.
- И тут его подцепляет Золушка...
- Нет. Он приехал искать своего сына, которого играет замечательный парень. Никита Ефремов. Удивительный артист, великолепный. Сказка переиначена сильно, так что искать совпадения не нужно. И впервые я снялся в сериале. Мне позвонил Дима Месхиев и сказал: «Почитай сценарий. Тебе понравится». А Диме я доверяю как себе. Сериал называется «Ласточкино гнездо». Я играю очень известного детского писателя. Семейная сага.
- Есть ли что-то, что вы любите кроме сцены?
- Машины. Ох уж это безвелосипедное детство! Машины - моя страсть. Хотя у отца была машина, и у меня водительский стаж почти сорок лет, но они были всегда так недоступны. А с года так с 1994-го по сегодняшний день у меня перебывало несколько десятков машин. Я каждые полгода их менял. Машина в те годы была для меня единственное место, где я был свободен. Бывало, играю в театре какого-то повара, лакея, солдата, а после снял тон и грим, вышел, сел за руль и, пока еще звучат аплодисменты в зале, не мне, естественно: «Ну а сейчас - моя роль!»