Любимый сын Рорик, ясноглазый ласковый Котик - Сереженька Эйзенштейн, которого известный рижский архитектор Михаил Осипович Эйзенштейн не отдал при разводе супруге Юлии Ивановне. Смышленый милый мальчик, которого папенька так любил водить в цирк, театры, кинематограф и каждый год обязательно вывозил на Рижское взморье. Холил и лелеял, неустанно превознося перед светскими гостями успехи сына - первого ученика в престижном реальном училище.
Отчего же, превратившись в знаменитого на весь мир режиссера. Кот стал так жесток к своему папеньке? И откуда это презрение, когда речь идет об архитектурных изысках отца? «Папа, растягивавший человеческие профили на высоту полутора этажей в отделке углов зданий, вытягивавший руки женщин, сделанных из железа водосточных труб... Как интересно стекали дождевые воды по их жестяным промежностям. Папа - победно взвивавший в небо хвосты штукатурных львов, нагромождаемых на верха домов. Папа - сам lion de platre (гипсовый лев)».
Работы папеньки - почти два десятка зданий на главных улицах Риги, среди которых было новомодное
казино - вызывали у Сергея стыд. Сказать по правде, декор домов и впрямь был избыточен. А уж когда выяснилось, что почти античными профилями Эйзенштейн-старший украсил чужие типовые проекты, жестокие современники подняли его на смех. Но в наше время все эти дрязги забыты... И, похоже, для Сергея дело было вовсе не в стиле. Только став взрослым, сын полностью осознал, чего лишил его папенька.
Сереженька Эйзенштейн родился 22 января 1898 года в богатой рижской семье и рос типично буржуазным мальчиком. Свое сероглазое чудо с льняными кудрями в белом матросском костюмчике родители сначала ласково называли Рорик. позже - Котик. «Послушный, воспитанный, шаркающий ножкой, хрупкий, худенький, беззащитный и очень застенчивый», - описывал себя маленького Рорик многим позже.
В их буржуазном доме часто гостили высокие городские чиновники и предприниматели. Праздники всегда были пьпггньгми. Если Новый год. то елка вся в свечах, звездах, золоченых грецких орехах, спадающих дождем золотых нитях и цепях из золотой же бумаги. И горы подарков... На дни рождения - иллюминация сада, разыгрываемые семьей и гостями любительские спектакли, фантастически вкусные груши в сладком соусе и хрипло орущий граммофон.
И настоящее приключение - ежегодные дачные поездки на Рижское взморье. Туда приезжал младший брат папеньки, бравый офицер с восхитительно изогнутой блестящей шашкой, позже погибший на Русско-японской войне. Соседка по даче - «что-то очень стройное с черными волосами на пробор, в разлетающемся кимоно нежнейших голубых и розовых тонов». Особенно отчетливо запомнились Котику рукава: в одном из них дама носила крошечного щенка. Но больше всего захватывало дух от цирка и синематографа. Когда в 1906 году семья поехала в Париж. Котик позабыл о достопримечательностях города, впервые попав на показ трюкового фильма Жоржа Мельеса.
Еще одно впечатление детства - печальное. Вот фотография с Рижского взморья. Рядом с 13-летним Сережей его друг, в будущем - знаменитый актер Мака Штраух, а на заднем плане - мама и тетя Максима. Друг счастлив, а Кот склонил голову, будто маленький старичок, - в глазах вселенская тоска. Два года назад он наивным детским почерком написал о разводе родителей: «Драма, увиденная одиннадцатилетним мальчиком»...
Юлии Ивановне пришлось тогда уехать в Петербург -пережив публичный позор (ее неверность доказывалась в суде), она стала изгоем в родной семье. Котик с отцом остались в Риге. Вмиг лишившийся материнской заботы мальчик писал «дорогой Мамуне» сначала еженедельно, потом все реже - папенька и домашние отвлекали...
//bn-p.ru/
